Облако в штанах. И без

Евгений Романцов совсем не похож на портреты Александра I. Но неплох. Фото: Кадр из сериала

Первый из Александров на русском троне был сущим принцем Гамлетом, так и не решившим, быть ему или не быть.

Хотел учредить у нас республику, но как-то не сложилось.

Думал занять престол без отцеубийства, но как-то не срослось.

Желал прослыть полководцем и победителем Наполеона, но почему-то не выгорело. Лично командуя войсками, Аустерлиц проиграл вдрызг, а Отечественную сделали ему Барклай с Кутузовым.

Даже верным мужем быть что-то помешало - видимо, бабы. Хотя авторы сериала винят ловкую интригу британского посла.

И царство ему подогнали извне, и победу в войне, и сердечных подруг, и сам был какой-то неопределенный и противоречивый весь. Поэтому главным движителем саги становятся то Павел (бесподобный Федор Лавров), то Пален (неожиданный Даниил Спиваковский), то Зубов (в парике все более походящий на графа Калиостро Артем Ткаченко), а Александр все где-то поблизости ходит и конституцию обдумывает, и то не до конца. Можно было бы оценить трагедию заурядности, категорически непригодной к управлению доставшейся ему в наследство державой, но для авторов (как и зрителей) предпочтительней плюмажи-экипажи-паркуры-адюльтеры, отчего длинное кино твердо переходит на рельсы «Графинь де Монсоро» и «Адъютантов любви». А чтобы компенсировать маловразумительность центрального героя, на его роль берется напрочь не похожий внешне, зато рослый (на 10 сантиметров выше оригинала), с орлиным профилем Евгений Романцов. У кумушек в зобу дыханье спирает, и они наперебой кидаются уверять на форумах, что фотографий в ту пору не было и внешность императора оттого доподлинно неизвестна.

Известна, и еще как, по множеству прижизненных портретов - чай, не аптекарь Густав Палыч. Был Александр, как ведомо из открытых источников, единокровным внуком Карла Петера (Петр III), Софьи Августы Фредерики (Екатерина II), а также Фридриха Евгения и Фредерики Доротеи, то есть являлся чистопородным дойчем с чайной ложкой русской крови от прапрадеда Петра Великого. Бабушка Софья и бабушка Фредерика были немками на все сто, мать Мария Федоровна (Софья Мария Доротея) - немкой на все сто, и жена Елизавета Алексеевна (Луиза Мария Августа) - немкой на все сто, так что двор и тогда, и сто лет спустя мало чем отличался от слободы поволжских немцев, разве что непременным для августейших особ православием. Отсюда и государев сантимент, и бюргерская округлая уклончивость, и нерешительность в пересадке свобод на чужую для него почву, как и отсутствие в богатейшей российской сценической школе хоть сколько-нибудь похожих на него артистов. Высок, румян, округл, приятен, прогрессивен - в Европе таких каждый второй, а у нас поди найди; в Думе разве что.

Какой-то рослый агнец среди волков, чья половинчатость в браке, правлении, увлечениях и реформах быстро наскучивает, а кто кому в будуаре присунул, за давностию лет и вовсе не интересно: если цари у нас наперечет немчура, бастарды от русских любовников были бы только желательны, а не скандализировали благостный ландшафт.

Тем временем сорвавшиеся с узды сценаристки Заславская, Лисасина и Елатомцева пускаются уже в запредельную беллетристику порывов и объятий. Великие княгини сосутся с иностранцами по углам императорских парков. Их реальные мужья затевают с реальными лицами вымышленные дуэли. Царь то отрекается в пользу брата, то в пользу матушки, то вовсе передумывает, лишь бы нервяка побольше. Народ встречает нового государя в шапках. Семья поочередно ему хамит, учит править и зовет Сашей (обращение «ваше величество» используется только для оскорбленной демонстрации дистанции). Разбитной демократизм новейших времен прет изо всех щелей. Дворцовые шлюхи являются на советы и доклады высших лиц дезабилье. Оскорбленная императрица требует от мужа «свободу», которую давал только Синод и только с заточением разведенки в монастырь. Дочки для пущих сердечных ран мрут не сами по себе, а от раскрытого самодуром-дедушкой окна.

На исходе сезона к бедному Саше проникаешься сочувствием. Это какой-то неизвестный науке царь, это не русский двор XIX века, не оковы самодержавия и не блажь реформизма. Это какая-то пикульщина-радзинщина эпохи постпросвещения, которую в умелых руках продюсера Акопова вполне можно терпеть, только на веру не принимать.

И Романцов в роли неведомого самодержца неплохо смотрится.

Царь как царь.

Бывали хуже.

«Александр I»

2025 г. 16+

Реж. Артем Насыбулин.

СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ

Ольга Бузова и «Дискотека Авария» перепели десяток чужих хитов в новой песне «Страна Аления»